2 ЭТАП. Omnia mutantur, nihil interit || Два драббла, одно мини

[Враг мой]

Название: Город Чудес
Фандом: Мор. Утопия
Персонажи: Данковский, Стаматины
Размер: драббл, 302 слова
Категория: джен
Жанр: мистический реализм, пост-канон
Рейтинг: G
Задание: Omnia mutantur, nihil interit
Краткое содержание: в Город Чудес Данковский приезжает рано утром.
Примечания: fin_utop. Все три текста можно считать одним целым или читать по отдельности.

В Город Чудес Данковский приезжает рано утром. Идет по прозрачным, залитым разноцветным светом мостовым, переходит через парящие в воздухе мостки, минует ограду, за которой видны скованные инеем деревья — парк. В солнечных лучах, переломленных Многогранником, седина у него на висках кажется то золотой, то изумрудной, то сиреневой.
С каждой сменой цвета меняется атмосфера. То теплеет, то становится холоднее, то вдруг наливается жаром раскаленного летнего полудня.
Визит Данковского неофицален. Его соблазнили восторженные письма Стаматиных — даже в первый год, когда зимовали в Степи, в наспех вырытых землянках, строчки искрились энтузиазмом. Теперь же оды новому Городу способны растопить сердце каменного истукана, не то что живое и бьющееся сердце Даниила.
Кроме того, Танатика, наконец, смогла отпустить своего бессменного лидера на короткий отпуск.
Даниил минует квартал, заполненный светом лазурным и свежим, ныряет под сень света серебристого, морозного и звонкого. Только истинный гений мог придумать всё это — словно хрустальные улицы, затейливые флюгеры, изящные узоры плитки — и Даниил впервые искренне, полно чувствует, что сделал правильный выбор.
По дороге ему встречается серебристая кошка. Выгибает спину, обтекает его ногу с нежным мурлыканьем. Сквозь кошку виден серебристый дом напротив. Даниил тянется к ней, гладит и жалеет, что некому убедить его, что это не галлюцинация — слишком рано, вокруг нет прохожих, помощью которых можно было бы воспользоваться...
— Она настоящая, - разрешает затруднение Даниила некий джентльмен с крысиной головой и прежде, чем тот задаст хоть один вопрос, растворяется в переулке.
Где-то далеко слышно гулкое, тяжелое мычание.
Кошка сладко потягивается и бодает ногу Даниила лбом.

— Ну да, брат, - говорит ему Петр, когда первая радость встречи прошла, твирин разлит, а за окном начинается пушистый тихий снег. - Все чудеса пошли за нами. Разве ты сам остался бы на пепелище, когда рядом — такое?
Даниил опрокидывает в себя стопку и смотрит на Андрея. Тот кивает.
За вечер они несколько раз поднимают один и тот же тост: за Город Чудес и всех его обитателей.

Название: Город Людей
Фандом: Мор.Утопия
Персонажи:Мишка, Спичка
Размер: мини, 1201 слово
Категория: джен
Жанр: пост-канон
Рейтинг: G
Задание: Omnia mutantur, nihil interit
Краткое содержание: Идеи Спички всегда прекрасны.
Примечания: fin_termit

Шел снег. Снаружи было темно и тихо.
Мишка поджала пальцы на ногах и натянула одеяло на голову. Если не выпускать тепло наружу — можно будет проспать до утра. Куколка, отогревшаяся в теплой норе у её живота, давно уже дремала.
Посмотришь ей в глаза-пуговицы — увидишь, что они черные, а значит, ничего не видят.
Мишка погрела дыханием пальцы на руках и принялась считать про себя быков. Получалось не очень хорошо — счет она знала плохо, зато каждого быка представляла по-особенному и подолгу рассматривала, не открывая глаз.
Было ещё не очень поздно, но зимой дни кончаются, едва успев начаться.
Стук в дверь вырвал её из топкой дремы — почему-то представилось, что последний бык — не бык, теленок - стоит на крыльце из ящиков, бодает доски, топает смоляной тонкой ножкой.
Мишка подождала немного, надеясь, что незванный гость уйдет. Потом нехотя вылезла из-под одеяла, открыла тонкую щелочку.
Снаружи был неяркий свет.
— Ты что, забыла? - строго спросил мальчишеский голос. - Спишь, что ли?
Мишка охнула и принялась искать шарф — единственную из вещей, которую она решалась снять на ночь. Разбуженная куколка, засунутая за пазуху неаккуратно, впопыхах, обиженно насупилась.
Тихонько, так, чтобы Спичка, ожидающий на крыльце, не услышал, Мишка извинилась перед ней.

Они долго шли по заснеженной Степи. Спичка нес фонарь, Мишка спешила за ним следом и размышляла о том, зачем вообще согласилась на всю эту затею. Пусть зимнее солнцестояние праздновали не волшебно, а по-обычному, чужим у костров было не место.
Но уж очень хотелось посмотреть.
Говорили, что Невесты весь день танцуют, чтобы год точно переломился на весну. Говорили, что после заката разжигают огромные костры, и до утра поют, пьют, едят и любят друг друга, чтобы не угасло тепло. Говорили, что в самую долгую ночь гадать по-настоящему могут даже те, кто вовсе не умеет. Говорили, что кто найдет бычий волос, тому весь год будет удача.
Много чего говорили, а Мишка слушала.
Проверять что правда, а что нет, предложил Спичка.
Это было в его духе — приключениям, в которые он втягивал всех вокруг, не было числа.
Они уже искали Прозрачную Кошку столько раз, что Мишка и сосчитать бы не смогла. Они уже ходили на Горхон удить царя всех сомов. Они уже искали призраков на кладбище и пытались стащить орехов на самых бандитских складах. Они даже цветок папоротника искали, хоть Капелла и говорила, что в Степи они не растут.
Вспомнить, как они познакомились, не выходило.
Мишка не могла даже сообразить, был ли Спичка в Многограннике — или сразу с презрением его отверг в пользу куда более насыщенной наружной жизни.
— Пришли, - сказал он и погасил фонарь. - Дальше в темноте, а то ещё увидят.
Вряд ли от далекого костра их бы заметили — даже музыку ещё было почти не слышно — но спорить было бесполезно.
Мишка покрепче прижала к себе куколку и заспешила, старательно не думая о том, что их поход на самом-то деле был способом убедиться, что всё в порядке. Пока степняки празднуют, пока пляшут, Город устоит и после этой страшной зимы все-таки будет весна.
Когда до костра оставалось всего ничего, они залегли в сугроб и, прикрывая ладонями глаза, принялась смотреть.

Солонго была ещё слишком маленькой, чтобы танцевать со старшими, и одновременно слишком большой, чтобы остаться спать в юрте. Дозволено ей пока было всего ничего — есть горячие лепешки, петь вместе со всеми горячие песни, смотреть на костер, выгадывая в языках пламени судьбу и играть с остальными детьми в «поймай ветер».
Но играть совсем не хотелось.
Она доела лепешку и облизала масляные пальцы.
Уже некоторое время она занималась тем, что смотрела в темноту — показалось, там мелькнул огонек, и это было занятно.
Может быть, думала Солонго, это окажется дух, решивший сорвать праздник. Тогда старики погонят его палками, напугают раскрашенными лицами и шубами, вывернутыми мехом наружу, а старшие закидают снежками и засмеют.
Тогда ей будет о чем рассказать младшим сестренкам, ещё слишком маленьким для костра, и можно будет их напугать, чтобы потом рассмешить и утешить.
Ещё лучше было бы прогнать духа самой. Солонго обдумала эту мысль и нашла её замечательной. Лицо её было раскрашено, как у остальных, смеяться и зубоскалить она умела не хуже старших. Больше того — у неё был оберег из перевитого ниткой колечка сухой белой плети.
Несомненно, она была готова дать отпор любой напасти.
Убедившись, что никто на неё не смотрит — старший брат танцевал с невестой, мать пела, закрыв глаза и запрокинув голову, отец смеялся с друзьями — Солонго пригнулась и, крадучись, пошла в темноту.
Старики говорили, что детям нечего в ней делать, но у Солонго было свое мнение на этот счет.

В сугробе было уютно, хоть и холодно. Гортанное низкое пение и черные тени на фоне рыжих отблесков казались Мишке волшебными.
— Вот бы тоже научиться, - сказала она Спичке шепотом, но тот не очень понял. Он был занят тем, что жадно вглядывался во все, надеясь, что глаза скоро привыкнут к свету.
Мишка подумала, что он, наверное, хочет потом кому-нибудь похвастаться, хотя бы Капелле, а лучше другим мальчишкам, и насупилась. Там, где она хотела только рассмотреть чудо, Спичка страстно желал поймать его в руки.
Было в этом что-то настораживающее, из-за чего не хотелось рассказывать ему ни про куколку, ни про белую тень, иногда шатающуюся вокруг вагончика, ни про травы.
Крадущуюся от костра девочку они заметили одновременно.
— Может, она не к нам? - шепнула Мишка в ухо Спички, но он отрицательно покачал головой.
— Видишь же, как идет, - ответил так же тихо, плотнее вжимаясь в снег. - Может, напугаем её? Прикинемся степными духами?
Мишка ничего на это не сказала. И так было понятно, что идея плохая — потом пришлось бы или оправдываться перед взрослыми степняками, или убегать от них до самого Города. Всё-таки после Второй Вспышки не стоило никого тревожить больше необходимого. Даже если ты должна стать Хозяйкой Земли, которую у этих костров в полной силе примут с поклонами.
А прикидываться духами и вовсе было опасно. Куколка предостерегающе шевельнулась у Мишки под пальто.

Разглядев их, Солонго ощутила разочарование — пришельцы были вовсе не духами, а, судя по всему, что она слышала, горожанами. Одежда у них была странная, а лица чистые — и в такую ночь, как эта, ни один разумный человек, знающий традиции, не вышел бы в Степь с чистым лицом.
— Вы что, не боитесь? - спросила она с сомнением, опустившись рядом в снег. Ощущение было странным — она впервые в жизни видела людей из Города.
— Тебя, что ли, бояться? - вызывающе откликнулся мальчик, и Солонго подумала, что, похоже, мало в нем отличий от знакомых ей мальчишек. Одет был по-другому, да и все.
— Не меня, а тех, кто приходит из темноты, - повторила она слова, которыми ей часто отвечала мать, но здесь, в стороне от костра, прозвучало не привычно и спокойно, а жутко.
— Сегодня это мы, - шепотом сказала девочка и улыбнулась, словно почувствовав, что у Солонго побежали мурашки по спине, и извиняясь за это. - Ты умеешь так красиво петь?
Солонго кивнула.

Под утро, засыпая, наконец, в своей постели — и на сей раз было уже вовсе не нужно считать быков, чтобы уснуть — Мишка думала о том, что даже когда она вырастет и сможет ходить к степнякам не незваной гостьей, а с полным правом, они будут все теми же.
Все так же будут петь у костров гортанные тягучие песни, все так же будут прыгать через огонь и красить лица. Все так же будут печь лепешки и танцевать, взявшись за руки, свивая на снегу причудливые узоры...
И что тогда она обязательно найдет ту девочку, которую они встретили сегодня, и попросит научить петь по-настоящему. И будет учиться, пока не выучится.
Мысли эти грели не меньше, чем куколка, прижавшаяся к животу.

Название: Хозяйкин Город
Фандом:Мор.Утопия
Персонажи: Клара, Гриф
Размер: драббл, 391
Категория: джен
Жанр: пост-канон
Рейтинг: G
Задание: Omnia mutantur, nihil interit
Краткое содержание: Грифом его давно не зовут.
Предупреждения/Примечания: fin_smiren.

Грифом его давно не зовут.
Все больше уважительно, Григорием, да на «вы». Подобострастно в глаза заглядывают. В руках беспокойно что-то да мнут: шапку ли, рукава ли. За неимением — сами пальцы комкают.
Как же, важная птица! При самой Хозяйке псом сторожевым ходит, официяльно её верной гвардией командует.
Одно слово — и голова с плеч полетит.
Лучше уж язык прикусить, а то как бы чего не вышло.
Только сама Хозяйка — ничего в ней ныне от девчонки с коленями содранными, с глазами отчаянными да с речами льстивыми — так и зовет Грифом.
Не при всех. Наедине, когда метель бьется в окно, горит на столе лампа, и нужно опять решить, как Город удержать на всех его невозможных гранях. Не с кем ведь ей больше — ни других подобных ей в Городе, ни детей, ни мужа.
— Внимательно смотри, Гриф, - говорит Хозяйка, и нет в её голосе ноющих нот, и нет во взгляде её затравленной злобы. - Через месяц прибудет поезд, а с ним — правительственный инспектор.
Тут сразу и понятно, что делать. Твирином инспектора напоить, сладчайшим медом накормить, девку посмазливей в постель подложить, чтоб в бумагах особо не копался. Нет в там ничего, проект Быков давно у Хозяйки же в руках — аккурат со Второй Вспышки, когда старшого Влада в Термитнике прикопали, а младший вслед за своей сиятельной в Столицу подался — да всё одно так оно надежней.
Кивает он — Гриф-Григорий, как не называй, не ошибешься — и Хозяйка улыбается в ответ:
— Этот будет повъедивей прежних. Власти беспокоятся, так что этот будет лезть и в Многогранник, и в Бойни. Твое дело — смотреть, чтоб не покалечился, а так — пусть ходит, где хочет.
Кивает он снова. Смотрит, как Хозяйка чашку с чаем к губам подносит.
Губы те — алые, полные, для поцелуев в самый раз годятся. И волосы отросли у неё, и шевелится в полумраке комнаты сила — та, что наизнанку может вывернуть и заново собрать.
Нет в ней ничего от той девчонки, которую с порога гнал, которую воровкой величал.
Одно только — ногти. С каймой траурной. С краем обгрызенным.
Прикоснуться бы к ним, обвести бы. Спросить бы — опять, госпожа, по помойкам сокровища искала? Опять во влажной земле яму для себя — себя-сестрицы — откапывала? Или проснулась, как тогда, в могиле, выбиралась до утра?
Спросил бы — да она не ответит.
Спросил бы — да и так знает.
Тридцать лет пройдет, будут приезжать инспектора, уезжать повзрослевшие дети, а он так и будет знать её слишком хорошо.

...От остального Города она скрывает руки перчатками.

@темы: драббл, G-PG, Мор (Утопия), мини, фанфик, джен, Спонтанный зимний фест

Comments

[Степной дым]

Хороший такой триптих получился, атмосферный! Особенно понравились «Город Людей» и «Хозяйкин Город»: в первом Мишка чудесная, живая, и костры горячие. А во втором — стиль пронизывающий и Гриф классный. Почистить бы только тексты от издержек очевидной нехватки времени, и цены бы не было. «Город Чудес» удивил своей светлостью. Такой он мне даже нравится :В

«Разбуженная куколка, засунутая за пазуху неаккуратно, впопыхах, обиженно насупилась». — аввв. Куколка вообще в тексте прелестнейшая, если даже немного крипотная (куколка же!).

«...Солонго пригнулась и, крадучись, пошла в темноту.
Старики говорили, что детям нечего в ней делать, но у Солонго было свое мнение на этот счет». — Так держать, Солонго!

«Спросить бы — опять, госпожа, по помойкам сокровища искала? Опять во влажной земле яму для себя — себя-сестрицы — откапывала? Или проснулась, как тогда, в могиле, выбиралась до утра?» — и тут я немножко выкрикнула себя в окно. Так жутко, чётко и здорово.

Спасибо за тексты!

О, автор, вы додали новогоднего настроения первыми двумя текстами, конечно, но последний зато абсолютно канонично мрачный и неявно зловещий. Но все три текста чудесные, спасибо вам!
Вообще интересно, что именно финал смиренников получился таким жутковатым, хотя вроде как это компромиссный вариант (хоть и кровью купленный): Многогранник не разрушили, Город спасли, но такое чувство по триптиху складывается, что уж лучше б выбрали что-то одно.

[чайник прячется но вылезает жрать]

Яркие постканоны, понравились.

[Ванна Петрова]

Замечательные тексты, каждый по-своему.

При переходе с первого на второй смена времени повествования бросилась в глаза: с настоящего на прошедшее. И в этом что-то есть, если подумать. Город Чудес как будто и вправду должен в текущем звучать, панорамно.

Мишка погрела дыханием пальцы на руках и принялась считать про себя быков. Получалось не очень хорошо — счет она знала плохо, зато каждого быка представляла по-особенному и подолгу рассматривала, не открывая глаз.

Мишка у вас ну вот совершенно волшебная, очень нравится с:

И Клара, вот эта поздняя Клара-Хозяйка с Грифом при ней, тоже. Забавно, что Гриф фактически сменил род деятельности на прямо противоположный, с воровского на комендантский; хотя прежним, конечно, остался от начала и до конца.

Спасибо!

[Naians]

Красивый текст про утопистов, звенящий. Очаровывает, возвращает веру в правильность этого варианта. Чудеса, не стесняясь, шастают по улицам, Данковский с сединой(аввв! прекрасен!) любуется им. Он не создавал здесь ничего, но, зато, разрушил старое и расчистил путь новому городу и имеет право гордиться собой.
Мишка со Спичкой славные, такие живые! Город и степи, не совсем горожане и пока не совсем степнячка, ритуалы эти с раскрашиванием лиц... Атмосферная зарисовка вышла.
Гриф с Кларой тоже хороши.

[Alexandra Price]

блин, первая зарисовка такая красивая, сразу захотелось быть за утопистов *_*

[прекрати все усложнять]

Все три текста волшебные просто, даже не знаю, какой нравится больше.

Мишка со Спичкой милые, что-то от чуда есть в этом тексте.

Мир Клары жуткий, тягучий и траурный, но правильный. Мне кажется, другим он у нее быть не может.

Мир чудес утопистов выглядит ярко, будто Тургороские Цвета вышли на Поверхность. Красиво...

Здорово продуманы постканоны для всех трех сюжетных линий! Особенно понравилось, как описан быт степняков во втором, и атмосфера третьего - такая вкрадчиво-мрачная.